Что-то не внушил мне светлых чувств ваш Караваджо. Певец перверсий, это точно гений?
Если бы речь шла о Микеланджело Буонарроти, коему приписывают гомосятину, это другой разговор.
Я вот что понял по поводу гения и злодейства. Напомню, на всякий случай, что автор этого утверждения - Пушкин, а не я, "сектант узколобый". Хотя, может и Александр Сергеевич, того... узколобый? Но это мелочи, главное - мысль разрешить.
Для этого погрузимся в эпоху Пушкина, где понятия чести и христианской культуры были государство-образующими. И понятия "гений" и "злодейство" были далеко не так относительны, как в нашу гуттаперчевую эпоху.
Начнем с гениев. Это те, кто сеет разумное, доброе, вечное. Говоря по-крупному - это учителя человечества. Но учить можно только собственной судьбой, это раз. И совершенно невозможно что-то сеять от души, если в душе - злодейство. Ничего не взойдет.
Поэтому гениальный Пушкин абсолютно прав. Здесь попутно возникает тема предательства собственного творчества, то есть - главного дела всей своей жизни. Вначале был гений-гений, а потом бац, сломался. Так бывает, и порой - просто массово. Советская "творческая" интеллигенция предала не только свой народ, но и собственное творчество, за малым исключением. Евтушенко, ну он точно не гений, яркий тому пример.
Тут возникает озвученная выше мелодия на тему "ах, да все великие были такими сволочами, чего уж тут попу морщить". Подумаешь - предали, кто без греха?
Во-первых, все да не все. И "сволочизм" по отношению к творчеству не носил предательского характера. Кстати, к Соколову это тоже имеет отношение - он фигура цельная, и предательства у него точно нет. Злодей и не гений и в творчестве, и в жизни - все ровно. Почему его возвели на пьедестал и зачем - это статью нужно читать, чтоб понять. Чрезвычайно грустная история.
Несколько лет мечтаю заняться темой предательства в творчестве. Тема политически и человечески актуальная. Но - не потяну, тут нужен культурный багаж не моего скудного размера. Размажут по стенке по формальным признакам.
Приятеля филолога пытал: кто занимается соотнесением судьбы писателя и его творчества? Говорит, что никто. Судьба поэта интересует только для того, чтоб лучше понять его творения, и все.
Соотношением же мелкого сволочизма в жизни крупных творцов и их таланта много кто интересовался. Тот же Пушкин, письмо Вяземскому
https://rvb.ru/pushkin/01text/10letters ... 57_174.htm:
Зачем жалеешь ты о потере записок Байрона? черт с ними! слава богу, что потеряны. Он исповедался в своих стихах, невольно, увлеченный восторгом поэзии. В хладнокровной прозе он бы лгал и хитрил, то стараясь блеснуть искренностию, то марая своих врагов. Его бы уличили, как уличили Руссо — а там злоба и клевета снова бы торжествовали.
Оставь любопытство толпе и будь заодно с гением. Поступок Мура лучше его «Лалла-Рук» (в его поэтическом отношенье). Мы знаем Байрона довольно. Видели его на троне славы, видели в мучениях великой души, видели в гробе посреди воскресающей Греции. — Охота тебе видеть его на судне (
то есть, на горшке, унитазе).
Толпа жадно читает исповеди, записки etc., потому что в подлости своей радуется унижению высокого, слабостям могущего. При открытии всякой мерзости она в восхищении. Он мал, как мы, он мерзок, как мы! Врете, подлецы: он и мал и мерзок — не так, как вы — иначе.
--------------------
И в то же время, поэт "выскакивает на внеземную орбиту", а это не бесплатное удовольствие. Снова слово Пушкину, стихотворение "Поэт"
Пока не требует поэта
К священной жертве Аполлон,
В заботах суетного света
Он малодушно погружен;
Молчит его святая лира;
Душа вкушает хладный сон,
И меж детей ничтожных мира,
Быть может, всех ничтожней он....
Стихотворение "Пророк":
Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился, —
И шестикрылый серафим
На перепутье мне явился...
И он мне грудь рассек мечом,
И сердце трепетное вынул,
И угль, пылающий огнем,
Во грудь отверстую водвинул.
Как труп в пустыне я лежал,
И бога глас ко мне воззвал:
«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей.
--------------------------
Тема предательства - это, конечно, "Маленькие трагедии", "Моцарт и Сальери". Пушкин восхищался Байроном, отдавшим жизнь в освободительной борьбе греков. Вот такое соотношение творчества и судьбы. Прав Пушкин или нет - каждый решает сам.
Лично я давно и прочно примкнул к "секте" высокой русской культуры, и классика поддерживаю в его убеждении: несовместимы гений и злодейство.